Просмотр кода страницы Естественное и искусственное в социотехнических системах

{{Book
|Description=«Естественное» и «искусственное» в социотехнических системах - Создавая различного рода информационно-управляющие системы, они в первой четверти ХХ в. зафиксировали парадоксальную ситуацию: проектирует инженер некую техническую систему, а создает определенные системы деятельности. Инструменты и станки, которые создавались раньше, вписывались, как правило, в естественный, т.е. традиционно освоенный, контекст деятельности. И поэтому, когда инженер, проектируя, имитировал будущее употребление создаваемой им машины или средства, он прилаживал ее прежде всего к себе, сам был мерилом оценки функций или соответственно эффективности своей конструкции. Изобретая нечто, проектируя, конструируя мысленно или практически, он смотрел, что из этого будет получаться. И потому то, что он проектировал,  машины, орудия, средства, и то, что он создавал,  системы деятельности, было увязано и соединено друг с другом в итогах его работы, а мыслительно  по ходу его имитационных процедур.
|Field_of_knowledge=Робототехника, Управление
|launch year=1992
|Website=https://www.fondgp.ru/old/lib/journals/vm/1992/1-2/v921shg0.html
|Inventor=Щедровицкий
}}
Читается курс 2 семестра! 

4	ПОБ_ИНДОР	ПОБ_ИНДОР-О-Д	Информационные системы		4 семестр	 - 8	       68 часов  - ПОБ_ИНДОР-О-Д
5	ПОБ_ИНДОР	ПОБ_ИНДОР-О-Д	Информационные системы	        5 семестр 	 16	


Цель освоения дисциплины
Получение представления об основных процессах, инструментах, технологиях, используемых при создании, внедрении и эксплуатации информационных систем, навыков постановки задач для технических специалистов IT-отрасли на понятном им языке.

Планируемые результаты обучения
Определять класс системы для внедрения в ситуации конкретной бизнес-потребности.
Применять инструменты IT-разработки: багтрекеры, системы версионного контроля, вики.

Описывать бизнес-процессы компании с помощью схем.

Проектировать пользовательский путь.

Определять архитектуру хранения и обработки данных в конкретной ситуации.

Выбирать технологический стек в зависимости от конкретной прикладной задачи.

Выбирать практики проектного управления, оптимальные для использования в конкретной ситуации.

Составлять технические задания по ГОСТ.

Запускать простые компьютерные программы.

Определять способы интеграции информационной системы в существующий корпоративный IT-ландшафт.

Организовывать процесс технической поддержки и эксплуатации информационной системы.

Выявлять риски и планировать мероприятия в области информационной безопасности.


================

Цель моего сообщения  - выделить основные группы проблем, объединяемых этой темой, и соотнести их друг с другом. Сообщение содержит три части. Прежде всего я попытаюсь охарактеризовать со-временную научно-техническую ситуацию, естественно, в плане тех за-дач, которые мне близки. 

1. Первый момент, на который я хочу обратить ваше внимание,  - это выдвижение на передний план организационно-управленческих задач. Безусловно, управление, в том числе и социальное, осуществля-ется с тех пор, как возникло человеческое общество. Но сейчас, говоря о выдвижении на передний план организационно-управленческих задач, мы осмысливаем ситуацию в плане научного знания. Дело не в том, что мы начали организовывать и управлять, а в том, что начали осмысли-вать саму эту работу, рационализировать ее. И уже в связи с этим появ-ляются собственно организационно-управленческие проблемы и зада-чи. 
Второй момент: к этим задачам первыми вышли отнюдь не со-циологи и гуманитарии, а инженеры. Создавая различного рода инфор-мационно-управляющие системы, они в первой четверти ХХ в. зафикси-ровали парадоксальную ситуацию: проектирует инженер некую техни-ческую систему, а создает определенные системы деятельности. Ин-струменты и станки, которые создавались раньше, вписывались, как правило, в естественный, т.е. традиционно освоенный, контекст дея-тельности. И поэтому, когда инженер, проектируя, имитировал будущее употребление создаваемой им машины или средства, он прилаживал ее прежде всего к себе, сам был мерилом оценки функций или соответ-ственно эффективности своей конструкции. Изобретая нечто, проекти-руя, конструируя мысленно или практически, он смотрел, что из этого будет получаться. И потому то, что он проектировал,  - машины, ору-дия, средства, и то, что он создавал,  - системы деятельности, было увязано и соединено друг с другом в итогах его работы, а мыслительно  - по ходу его имитационных процедур. 
Но когда начали создавать сложнейшие системы, организую-щие общественную жизнь,  - я имею в виду такие банальные и простые вещи, как создание сети магазинов в городе, или большой поточной ли-нии, или системы машин с операторами,  - то все отработанные спосо-бы имитаций перестали быть эффективными. Инженер проектировал некое техническое устройство либо систему материальных условий жизни, но при этом создавал или организовывал системы деятельности. Однако эти системы деятельности уже не охватывались знанием. И по-тому на передний план стала выдвигаться и формулироваться задача: как проектировать сами системы деятельности или как вписать эти тех-нические устройства, создаваемые и реализуемые по проекту, в те си-стемы деятельности, которые возникали в результате работы этих технических устройств. 

По сути дела, у инженера-проектировщика было два совершен-но разных объекта. Точнее, объект был разнороден: с одной стороны  - техническое устройство, которое он проектировал, а с другой  - систе-ма деятельности, которую он явно или неявно организовывал. В его ра-боту входили два компонента, которые резко расходились между со-бой, приводя к разным иллюзиям и коллизиям. В связи с этим возникла задача их объединения, а вместе с тем организации своей собственной деятельности, причем таким образом, чтобы она дала тот результат, который был замыслен. 
Такова была ситуация, с которой столкнулись проектировщики в первой четверти ХХ в. и которая стала кричащей к моменту Второй мировой войны. Если вы начнете анализировать работы Н.Винера и тех исследователей, с которыми он создавал системы автоматизированного управления, а затем работы К.Шеннона с этой точки зрения, то указан-ный момент станет очевидным и для вас. 

Однако инженер, который поставил эти проблемы, был ограни-чен прежде всего своими средствами. Получилось так, что в ходе своей работы он вышел на явления, которые до сих пор традиционно изуча-лись гуманитариями, а именно: человек с его поведением и деятельно-стью, коллективы действующих людей, сложные социальные системы и т.д. Но средств охватить их своей технической деятельностью у него не было, и, естественно, он мог решать и решал эти проблемы только теми средствами, которые у него имелись. Как мне представляется, кибернетика была попыткой ответить на эти вопросы, иначе говоря, ассимили-ровать предметы нетехнические  - социальные, гуманитарные и т.п.  - с помощью традиционных технических средств. 

По сути дела, в настоящее время мы вышли на социотехнику в широком смысле. Это задача в первую очередь инженерная: социаль-ные, человеческие факторы являются сегодня важнейшими и решающи-ми в сфере собственно инженерии. Продолжать говорить теперь о «чи-стой» инженерии вообще-то можно, но это уже вчерашний день. Еще сколь угодно долго можно продолжать такого рода инженерную прак-тику, но она уже неуместна: это лишь накопление отсталости. С другой стороны, область действия человеческих и социальных факторов явля-ется для инженера областью неведомой, его к ней не готовили и, более того, всячески от нее ограждали, ибо она не имела отношения к его профессиональной деятельности. 

Отсюда возникла  - и это третий момент  - задача объедине-ния инженерии с гуманитарными и социальными науками, потому что только там можно было почерпнуть соответствующие сведения, знания, методы разработки этого материала. Последний момент представляет-ся мне крайне важным. Научно-техническая революция (или научно-технический прогресс, или то, что мы таким образом называем) поста-вила сейчас, в начале 70-х годов нашего века, задачу синтеза в инжене-рии технических, естественных и социально-гуманитарных знаний, а вместе с тем  - этих наук. Дальнейшее развитие всех этих областей, и в первую очередь самой инженерии, без ориентации на гуманитарные науки, на мой взгляд, просто невозможно. Но синтез такого рода сего-дня упирается, как мне кажется, в неадекватность самих гуманитарных знаний. И это следующий пункт, который я хочу выделить. 

Традиционная социология и современная психология по край-ней мере последние сто лет развивались в жестком противопоставлении объективных методов анализа, или естественнонаучной точки зрения, и того, что, скажем, в психологии называлось «интроспекционизм». В со-циологии и психологии сложилась и была отработана заимствованная из естественных наук естественнонаучная позиция. Исследователь предполагает, что объект его изучения  - человеческие или социальные структуры  - противопоставлен ему как исследователю: эти структуры подчиняются некоторым естественным законам, не зависящим от его, исследователя, деятельности. Он может их найти и описать, а потом, ориентируясь на них и сообразуясь с ними, строить научно обоснован-ную практику. Такова принципиальная установка современной науч-ной психологии и научной социологии. 

Однако такого рода подход в принципе неприемлем для инже-нера, и, хотя, как я только что сказал, синтез гуманитарных наук, со-временной инженерии и естественных наук есть необходимое и назрев-шее дело, с такой психологией и с такой социологией инженер эффек-тивно ничего делать не сможет. Ведь инженер относится к своему объ-екту как к искусственному, им творимому, создаваемому. Это принцип инженерного подхода. Инженер предполагает, что может создавать объекты, используя в процессе создания естественные законы  - законы жизни «кусков» материала в этом объекте. Но при этом он творит нечто такое, что сама природа не создавала. Например, бессмысленно спра-шивать, каковы естественные законы радиоприемника или магнитофо-на, ибо ни одно, ни другое устройство не живет по естественным зако-нам: это некие элементы деятельности или средства деятельности и т.д. И хотя каждый процесс, который мы можем выделить при работе маг-нитофона речь, колебания мембраны, усиление их как электрических колебаний, электромагнитные колебания, запись на ферромагнитные пленки, следы напряженности, остающиеся там,  - подчиняется есте-ственным законам, тем не менее естественного закона функционирова-ния магнитофона или радиоприемника просто не существует. И поэто-му, сколько бы мы ни пытались механически соединять современные инженерный и социотехнический подходы с традиционными знаниями естественнонаучного типа, получаемыми в социологии, ничего путного из этого не выйдет. Здесь нужен принципиально иной подход. 

Теперь я перехожу ко второй части доклада. Возникновение организационно-управленческой тенденции или движения, во-первых, и постановка задачи на объединение социально-гуманитарных и есте-ственных наук с инженерией, во-вторых, создают новую систему требо-ваний к самим социальным и гуманитарным наукам. 

Более жестко надо сказать так: современное организационно-управленческое движение, социотехника требуют создания новой пси-хологии, новой социологии, нового учения о человеке, которые с самого начала учитывали бы эти два принципиальных момента, а именно: все объекты нашей практики и нашей деятельности представляют собой не естественные и не искусственные объекты, а кентавр-объекты, соеди-няющие естественный и искусственный компоненты. Но сами эти поня-тия  - «естественное» и «искусственное»  - требуют соответствующего пояснения и исторического экскурса. 
Наверное, многие знают, что эта проблема впервые была по-ставлена Платоном в его диалоге «Кратил». Там обсуждалось, как про-исходят знания и какой жизнью они живут: являются ли они естествен-ными образованиями, соответствующими природе, или же они порож-даются человеком и в этом плане условны. Я, конечно, огрубляю тему, поскольку детальный анализ диалога «Кратил» требует значительно более тонких расчленений, но мне сейчас не это важно. Мне нужна предельно грубая мысль: мы выделяем знак как некоторый объект, рассматриваем вектор его возможных изменений как вектор развития или, скажем, как вектор происхождения, что опять-таки несущественно. Важно лишь то, что этот объект, или представляющая его организован-ность, берется вместе с процессами его порождения и дальнейшего из-менения. У такого объекта, как знак, взятого, повторяю, вместе с про-цессами деятельности и рассматриваемого с точки зрения этих процес-сов, оказывается два принципиально разных механизма жизни. Один  - тот, который определяется человеческой деятельностью, поскольку знак есть объект деятельности и можно было бы, рассматривая его с этой стороны, сказать, что он вообще не имеет собственных законов жизни, никакой собственной природы; иначе говоря, он живет и изменяется так, как им распоряжается деятельность, как она его заставляет двигаться, и это и есть искусственный механизм его порождения или его жизни. Второй механизм  - естественный компонент, который определяет изменения в материале знака, и без учета свойств этого материала ни порождение этого объекта, ни воздействие на него в принципе невозможны. 

Мне здесь важно подчеркнуть, что, говоря о естественном и искусственном, или природном и деятельностном, я характеризую не всю систему, очерченную через механизмы жизни знака как объекта, взятого в его процессах. Он одновременно выступает и как объект нашей деятельности, и как нечто живущее само по себе вне этой деятельности. Если, скажем, это будет другая деятельность, она точно так же будет выступать по отношению к этой деятельности изготовления, т.е. искусственной трансформации, как некий естественный процесс. Именно это я имею в виду, когда говорю о [[кентавр-объект]]ах, или Е/И-объектах. Но это  - онтологическое утверждение. А мы, скажем, находясь в какой-то исследовательской позиции, в зависимости от того, какие задачи мы должны решать, можем рассматривать какой-либо объект как есте-ственный и, следовательно, очерчивать границу объекта, включая есте-ственный механизм жизни, как искусственный, т.е. производимый дея-тельностью, или как технический объект в традиционном смысле этого слова. А можем анализировать его как объект, содержащий тот и дру-гой компоненты, т.е. как кентавр-объект. 

Обобщая все сказанное выше, я теперь утверждаю: в современной ситуации сложились новые системы деятельности, которые мною будут называться социотехническими. 

Социотехническая система может быть изображена схематиче-ски в виде «желудя», состоящего из двух частей. Имеется одна деятель-ность (а), например какого-то рода практические воздействия и соот-ветствующие им исследования. При этом проектируются некие организованности, скажем знаковые, материально-машинные или какие-то другие, которые затем реализуются; знаковые и материально-машинные организованности включаются в другую деятельность, кото-рую они таким же образом организуют (b). Этот второй компонент со-циотехнической системы  - проектируемая система деятельности, т. е. та, которой мы стараемся управлять. Таким образом, в деятельности, изображенной в «верхней» части «желудя», мы создаем определенные организованности и включаем их в «нижнюю» деятельность, т.е.  накла-дываем ее как определенную форму. Иначе говоря, мы постоянно осу-ществляем фактически некую деятельность над деятельностью, и это, на мой взгляд, и есть та ситуация, которая в конечном счете порождает за-дачу управления в ее рафинированном виде. 

 

То, что сегодня обсуждается как управление, не имеет к нему ровно никакого отношения, с моей точки зрения. Эти представления пе-ренесены из теории регулирования и теории автоматического регули-рования, зафиксированы в кибернетических схемах, в понятиях прямой - обратной связи и т.д., но они принципиально не дают нам понятия «управления» в том смысле, как я его сейчас пытаюсь представить, а именно: наши объекты  - это Е/И-системы, поскольку они имеют, во-первых, естественный компонент жизни, во-вторых, искусственный ком-понент в результате того, что они всегда охвачены и ассимилированы другими системами деятельности, и, в-третьих, некую равнодействующую, по которой, собственно, идет и должно идти движение.